Картонный человек

— Было больно?

— Очень. Но я должен был предупредить всех. Звонил. Не смотри во тьму, не пытайся заметить. Иначе увидишь.

— Кажется, я Вас понял. Хорошо. Я не буду смотреть во тьму. И остальным передам.

— Спасибо тебе, доктор. Теперь я спокоен.

— И что Вы теперь собираетесь делать?

— А что мне еще остается? Хочу последний раз посмотреть на картонного человека. Столько грации в его движениях. Его контуры точны. Он распарывает темноту и наполняет пустоту моего мира.

— Вы не боитесь?

— Боюсь. Я знаю, что картонный человек не простит меня. Ночью все решится.

— Вы хотите покончить с собой?

— Это сделает картонный человек. Мне все равно.

— Вы же понимаете, что нам придется немного ограничить Ваши движения?

— Смирительную вышиванку надеть? Да не вопрос. Хоть две, доктор. Так мне будет спокойнее.

Профессору пришлось самому выключить диктофон. Игнатий впал в состояние легкого ступора и мелкими движениями ровных белоснежных зубов обкусывал онемевшие губы.

— Вы с нами? Аннушкин! — Кибиц достал из аптечки нашатырь и поднес полуоткрытый пузырек к ноздрям практиканта. — Ага, теперь с нами. В отчете написано, что после пары часов Вашего общения у пациента была купирована маниакальная фаза. Тревожность ушла. Он добровольно и сознательно следовал всем указаниям санитаров. Поздравляю. Вы нашли дорогу к ядру чужого безумия. Талант.

— Но это ведь не все. Финал…

— Никто не обещал счастливой концовки! Это психиатрия, Аннушкин. Здесь нет места счастью. Кроме того, Ваше последнее ночное дежурство выходит за пределы практики. Вы добровольно вызвались поработать ночью. Волновались за жизнь своего пациента? Завязывайте с этим. В остальном замечаний никаких нет. Я сегодня же позвоню Озерской и порекомендую Вашу кандидатуру для работы в новом психологическом центре.

— А как же интернатура и прочее?

— И прочее? Вы что, всерьез хотите быть психиатром в России?

— Я для этого поступал сюда, рвался именно к Вам.

— Не для “этого”, а для себя. Для себя. И для себя сделаете шаг в сторону. Уйдете в более мягкую область. В гипнотерапию, скажем. Вы слишком зачарованы той реальностью, которую творит больной разум наших пациентов. И не готовы ко многим неожиданностям. У Вас ведь есть еще вопросы по пациенту?

— Есть. Куда делся глаз? Пациент ведь был зафиксирован. И у соседей по палате возможностей двигаться не больше. Кто и чем перерезал фиксирующие ремни? Почему Вольнов вообще проснулся после лошадиной дозы седативных препаратов? Как?!

Профессор перечитал приложение к отчету: “Внеочередного ночной обход. Произведен по инициативе дежурного врача (практиканта) Аннушкина И.В. Во время обхода пресечена попытка пациента Вольнова Е.П. совершить суицид. Пациент успел полностью удалить правый глаз, включая зрительный нерв. Удаление глаза произведено с хирургической точностью. Предположительно, с применением хирургических инструментов. Ни глаз, ни инструменты не найдены. Признаков присутствия посторонних в отделении не обнаружено. Признаков насилия не обнаружено. Фиксирующие ремни аккуратно перерезаны неизвестным острым предметом”.

— Что делать с этим, Лазарь Базираэлевич? Это же не в какие рамки не лезет.

— Не лезет. А что делать? Могу дать совет. Бросайте медицину и мечты о клинической практике. Вы слишком жадно вкушаете плоды чужого безумия.

Pages: 1 2 3 4 5 6

Leave a Reply

You must be logged in to post a comment.