В четном квадрате Малевича

— У этой улики, которой Лестрейд придает такое большое значение, имеется один действительно серьезный изъян.
— В самом деле. Холмс! Какой же?
— Вчера, когда я осматривал прихожую, отпечатка здесь не было.
Артур Конан Дойл. Подрядчик из Норвуда

— Так! Значит, будешь выпендриваться — выселим из Ховринки к едрене фене.

— Беда-беда. Да я на одном ремонте уже успел трижды разориться, — огрызнулся демонолог, но на всякий случай не стал выпендриваться.

— Тогда скажи на милость, — майор Белкин остервенело крутил баранку полицейского бобика. — На кой моченый хрен тебе эта развалюха?

— Место силы, — Бэзил хотел пожать плечами, но машину лихо подкинуло на кочке.

— Какой силы? Ты же сам говорил, что не веришь в свою демоническую хрень.

— Хрень разная бывает. Есть хрень, которая происходит сама по себе. Верить или не верить тут бесполезно, исследовать нужно. Я не верю. что за всей этой хренью стоит какая-то деструктивная и хорошо организованная сила.

— Так! Значит, в организованную силу ты не веришь. Но к нам приехал охотиться на эту самую силу.

— Не путайте демонологию с политикой. У революции есть объективные интересанты и бенефициары.

— По-русски!

— Барыги, бандюги и аферюги. Из плоти и крови.

— И зачем нам тогда демонолог?

— А затем, что по чистой случайности вокруг некоторых людей постоянно происходит всякая мистическая хрень. И всегда есть вероятность, что человек научится извлекать выгоду из этой хрени. Также есть вероятность, что банлюги и аферюги смогут приспособить эту хрень для своих преступных делишек.

— Например, для разжигания революции?

— В том числе. И я, как демонолог, могу снизить вероятность этого преступного мистического сговора.

— Убедил. А места силы тогда зачем?

— В местах силы вероятность обнаружить какую-то хрень значительно выше. Правда, выше и риски: что хрень первая обнаружит тебя.

— Вот! Значит, мы и едем на место преступления, где какая-то хрень кого-то обнаружила.

Машину затрясло.

— А нечего во всяких деревнях и селах жить. Там сейчас этой хрени — тьма. Вам по телевизору потом рассказывают, что села вымирают. Не вымирают. Их хрень кушает.

— Так! Значит при чем тут деревни и села? Мы в Подмосковье.

— Да неужели? А почему тут дорога, как в селе?

— Почему-почему. Чтобы ваши танки до Москвы не доехали.

— Сколько раз повторять? Я австриец, а не немец! Мои собраться не меньше пострадали от нацистской оккупации жалких солдафонов-пруссаков.

— Как скажешь. Потом отправим тебя в Ямало-Ненемецкий автономный округ. Так! Значит, приехали.

У ворот частного рекреационного парка их уже ждал встревоженный заместитель генерального директора.

— Как хорошо, что вы приехали! — воскликнул немолодой, но богато одетый и загорелый джентльмен. — Владимир Серафимович, вы меня помните?

— О! Какие кадры! Виктор Сергеевич, он же Шконка. Отсидел и за ум взялся? В люди выбился?

— Выбился. В зятья мэра выбился.

— Так! Значит, и парк себе отгрохал. Небось на территории бывшего заповедника?

— Ну зачем вы так сразу, Владимир Серафимович, — из-под загара проступила легкая бледность: жива была еще память о подвигах легендарного неподкупного мента, который в девяностые сажал самых отбитых бандитов. — Мы тут это. Тут пустырь был. Мы его оприходовали… ой, то есть облагородили. Деревьев вот засадили.

— Смотри, Шконка. Засадят тебя снова. Дооблагораживаешься. И будешь ты не Шконкой, а Подшконкой. Так. Значит. Давай к делу.

— К делу. Вызвали меня из командировки с Сейшел. Наш егерь делал обход и наткнулся на трупец. Говорит, что никогда такой чертовщины не видел.

— Егерь? У тебя тут парк или целое лесное хозяйство?

— Что-то среднее. Парковое хозяйство. Сейчас я вам все покажу.

Пока компашка топала по гравиевой дорожке, Виктор Сергеевич (он же Шконка) болтал без умолку, с опаской косясь на демонолога. В свете последних событий австрийского консультанта стоило бояться куда больше, чем силовиков.

— Здесь все продумано. Аллеи образуют идеальную квадратную сетку. Каждый квадрат — десять на десять метров. В каждом квадрате — своя небольшая экосистема, включающая все ярусы зеленых насаждений: от травяных растений и сидератов до вековых хвойных. Конкурирующие виды разнесены минимум на один-два квадрата.

Они миновали первую развилку.

— И сколько всего квадратов?

— Пять на двенадцать.

— Шестьдесят соток себе отхапал! Никакое место не треснет?

Они прошли еще один квадрат и повернули направо.

— Тело обнаружил егерь?

— Он. Охранники патрулируют парк по ночам, но ходят только по дорожкам, чтобы не вытаптывать экосистему. А егерь приводит экосистему в порядок, систему полива регулирует, пока парк пустой. Вот он тело и обнаружил, сразу вызвал мус… простите, Владимир Серафимович, сотрудников. И мне позвонил. Ранним утром я уже был здесь, и егерь меня провел к месту убийства.

— Что за егерь? Давно работает? Из местных?

— У… Еще из каких местных. Живет тут с того дня, как война закончилась. Сам словак. Потомственный коммунист. Когда немцы его страну дербанили, активно партизанил. Потом в красной армии воевал, даже какие-то награды получил.

— Так сколько ж ему лет?

— Кажись, под сотню. Но крепкий дед. На здоровье никогда не жаловался.

Белкин достал из кармана отчет местных следаков, изрядно помятый после автомобильной тряски. Что-то в документе ему сильно не понравилось.

В молчании миновали еще одну развилку.

— В парке обитает несколько редких видов птиц. Под их гнездовья выделены особые квадраты, которые при необходимости изолируются от внешней среды. Там поддерживается нужные температура и влажность.

— Вдоль границы парка дорожек нет?

— Нет. Там живая изгородь и лесопосадка высокой плотности. Была выкопана специальная траншея, чтобы во время дождей грязевые потоки не выливались на дорогу.

— Вот! Значит за это спасибо.

Очередной квадрат остался позади.

— Получается, короткая сторона парка выходит на дорогу, по которой мы приехали? — не унимался Белкин.

— Нет. Парк как раз вытянут вдоль дороги. Сейчас мы идем по длинной стороне.

— И сколько до забора?

— Да что вы все квадраты считаете, майор? — подал голос Бэзил. — У вас в отчете же все написано.

— Вот! Значит, а кто составлял отчет?

— Местные следователи со слов егеря, — откликнулся Шконка.

— Который обнаружил тело? — Белкин сердито пошевелил рыжими усищами. — Так сколько до конца, если идти не сворачивая?

— Ээээ… Центральный вход делит парк пополам… Метров триста.

— Тебя надо из замдиректора разжаловать в тракториста. Как ты тут сам до сих пор не заблудился?

— Я тут особо и не бываю. Командировки, знаете ли…

— Так, значит знаем. По курортам разъезжаешь, а на вверенной тебе территории людей мочат. Уверен, что правильно идем?

— Уверен. Егерь меня лично довел до места преступления. И еще видите ленточки на некоторых деревьях? Это тоже он повесил, чтобы нам путь проложить.

— Какой предусмотрительный! — съязвил майор.

Pages: 1 2 3

Leave a Reply

You must be logged in to post a comment.